После окончания написания грустного и тяжёлого текста, мне захотелось чего-то более приятного) Если не текста со счастливым концом, то хотя бы с завязкой на счастливое начало.
Текст пока не бечен. Выкладываю сегодня, чтобы поднять кое-кому настроение)
Моя маленькая фантазия о тепле
Название: Тепло сентября
Версия: Сериал «Шерлок» (BBC)
Размер: мини, 3770 слов
Пейринг/Персонажи: НМП (Джеймс Феллоуз), НЖП (Керидвен Мортон), Майкрофт Холмс
Категория: джен
Жанр: начало романса, если можно так сказать?
Рейтинг: без рейтинга
Предупреждение POW главного персонажа – Джеймса Феллоуза. Мистер Холмс – персонаж, скорее, второстепенный.
Краткое содержание: Стоял сентябрь и на улицах Лондона было всё ещё тепло. Только что прошёл дождь, и теперь солнце наконец-то выглянуло из-за облаков. День этот, казалось, не должен был стать особенным или же чем-то примечательным: прохожие всё так же быстро пересекали улицы, проходя мимо сквера Сохо, спешили по своим делам, выпивая свой кофе по дороге или переговариваясь по телефону. Все торопились.
Торопилась и Керидвен. А Джеймс просто оказался рядом.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Читать
Тепло сентября
За рулём машины я сижу уже давно, но никогда не позволяю себе полностью расслабиться во время движения. Ритм трафика в Лондоне для обывателя, только что приехавшего из провинции, покажется сумасшедшим, это правда. Каждому проехать или перебежать улицу первым важнее, это тоже правда. Но всё-таки среди автомобилистов есть сложившаяся культура вождения. Идиоты среди них попадаются, но не так часто, как среди пешеходов. Знаете, в Лондоне полно зазевавшихся прохожих, которые то и дело норовят попасть под колёса. Все знают про риск быть сбитым, но всё равно упорно продолжают не замечать нас, водителей. Как будто есть что-либо романтичное в том, чтобы быть раздавленным поездом электрички или машиной. Даже велосипедисты иногда сбивают пешеходов. Те, вечно спешащие по своим делам, совсем не думают о том, каково будет нам, автомобилистам, после того, как их мозги мило растекутся по дороге, и как потом нам с этим жить.
Вести автомобиль – моя профессия. Я могу резко затормозить, развернуться, не подставив при этом под удар своего пассажира, могу вести машину при любых погодных условиях, я могу... Впрочем, могу я многое, но поумерить самоуверенность пешеходов мне не под силу. Каждый день я отвожу шефа на место его работы или туда, куда мне велят. И стабильно, как курс фунта, раз в неделю кто-нибудь так или иначе пытается перебежать дорогу прямо перед моими колёсами. Я злюсь каждый раз, хотя и не подаю вида. Меня раздражает человеческая глупость. Но я терпеливо веду машину дальше. Шефа тоже раздражает человеческая глупость, но он никогда не даёт этого понять.
В конце сентября стояла ещё тёплая погода, случались дожди, но чаще солнце радовало своим светом, проглядывая из-за облаков. Вот и как в тот день, который начинался совершенно обыкновенно. Я вёл машину, шеф сидел молча позади вместе со своим ассистентом. Тот, Уорингтон, обычно не заговаривал со мной, кроме тех случаев, когда ему необходимо было дать мне указания. Это не было первым выездом за сегодня. Мы объезжали сквер Сохо. На первый взгляд всё было спокойно. Но потом краем глаза я заметил разогнавшегося велосипедиста с левой стороны дороги. Видимо, он или задел кого-то, или вырвал чью-то сумку, потому что через мгновение тут же раздался яростный женский крик. Я стал сбавлять, хотя и так огибал сквер с черепашьей скоростью в тридцать километров в час. Водитель сзади заметил мой манёвр, и, к счастью, тоже слегка убавил скорость. Дальнейшее не заняло и десяти секунд. Человек на велосипеде едва успел бросить взгляд на дорогу, намереваясь пересечь полосу и скрыться в сквере. Потом он резко рванул направо, прямо перед шедшей девушкой. Та от неожиданности отскочила в сторону – и прямо на дорогу. Перед моим автомобилем. Я резко вжал тормозную педаль и сцепление до упора, но не успел предотвратить столкновение... Девушка не удержалась и упала – сначала на капот с правой стороны, а затем соскользнула вниз на землю.
Велосипедист пересёк дорогу и скрылся в сквере, избежав опасности. А вот девушка из-за него неудачно отскочила на дорогу и теперь лежала на земле, перед самыми колёсами моего автомобиля.
Мне показалось, что стало очень тихо. В ушах зазвенело. Я быстро отсегнул ремень и заглушил мотор.
– Джеймс, – раздался за спиной голос моего шефа, когда я открыл дверь. Ах, да, пассажиры, – вспомнил я. Шеф пристёгивался, но его ассистент – нет. Бросив быстрый взгляд на обоих и убедившись, что никто не выглядел пострадавшим, я вышел из машины. В ушах по-прежнему звенело, но мозг сосредоточенно отдавал команды моему телу, когда я направлялся к пострадавшей, чтобы оценить её состояние. Та приземлилась очень неудачно, на правую руку, и теперь лежала на боку с закрытыми глазами. Прислушавшись к её учащённому дыханию, мне стало понятно, что она жива, просто находилась без сознания. Я присел на корточки и стал нащупывать пульс. Мне стало очень душно, и я позволил себе ослабить узел галстука и расстегнуть пиджак.
– Сильный удар головой о землю, очевидно, это сотрясение. Возможен перелом руки. – Шеф, как оказалось, тоже вышел из машины и даже присел рядом. – Уорингтон уже вызвал скорую.
К счастью, больница Святой Марии находилась совсем рядом. Я молча кивнул и стал ощупывать её позвоночник, затем рёбра, плечи на предмет переломов. Она лежала на холодном асфальте, не сгрупировавшись, с закрытыми глазами. У неё были длинные волосы, заплетённые в косы и закреплённые на голове шпильками. Осторожно коснувшись рыжих волос и придержав голову, я стал аккуратно доставать шпильки из её волос, чтобы ослабить давление на кожу. Она оказалась первым человеком, который пострадал из-за меня, пусть и косвенно. Мне было душно.
– Мисс? – Мой собственный голос показался мне чужим, такой он был сухой и охрипший. – Мисс, вы меня слышите?
Она услышала меня. Очнувшись, медленно открыла глаза, осторожно повернула голову на мой голос и тут же зажмурилась – боль была очень сильной.
– Не двигайтесь, возможно у вас сотрясение мозга и перелом. Скорая скоро приедет.
Девушка измученно улыбнулась, видимо, отдавая должное своей везучести. Затем произнесла тихим голосом, всё ещё не открывая глаз.
– У вас добрый голос, сэр, хотя вы и хмуритесь. – Действительно, мои брови были нахмурены, а челюсть сжата. – Скажите, вы не могли бы поискать поблизости мой портфель и холст на подрамнике, я несла их в руках, когда... когда это произошло.
Я осмотрелся. Портфель лежал рядом. А вот холст... холст оказался в соседней луже, тоже перед бампером. Рама оказалось сломанной. Встав, я потянулся к холсту и достал несчастную картину из воды. Изображение чего-то большого и синего стекало масляными красками вниз.
– Мисс, мне жаль. – Мне действительно стало жаль её ещё больше. Было очевидно, что она не из Лондона, и что, возможно, у неё проблемы с финансами. Вдобавок она неудачно упала, испортив результаты своего труда. – Боюсь, вашу картину не восстановить.
Думал, что она заплачет или выругается. Но она снова улыбнулась, немного обречённо, посмотрев мне в глаза.
– Ничего. Я всё равно уже выиграла конкурс. Спасибо вам.
Положив то, что осталось от картины, рядом, я снова осмотрелся. Шеф стоял поблизости и разговаривал с подошедшим констеблем. Полиция, конечно же, приехала раньше скорой. Мне бы стоило тоже подойти, но тихий голос меня отвлёк.
– Ваш начальник напоминает мне Мефистофеля. – Странная характеристика шефа заставила меня улыбнуться – доля правды в ней была. Понадеялся, он не услышал это высказывание, и подмигнул.
– Откуда вы знаете, что он мой начальник? – Я решил пошутить. – Быть может, это я его руководитель.
А она так посмотрела на меня, словно всё было очевидно и дураку, и снова улыбнулась.
– Моё имя Керидвен. Керидвен Мортон.
– Джеймс Феллоуз.
Возможно, она из Уэльса и вряд ли в Лондоне у неё куча родных. Легонько сжав пальцы её левой руки, я серьёзно спросил: – Мисс Мортон, у вас есть карточка страхования?
Она немного удивилась, а затем выдала, глядя мне прямо в глаза:
– Я так плохо выгляжу? Разумеется, она у меня есть. И деньги на выплату ущерба у меня тоже есть.
Это высказывание заставило меня нахмуриться ещё больше. «Вот дурочка», – подумал я. Гордости было море, а вот ума, чтобы принять помощь, ей не хватало. Она заметила моё выражение и тоже нахмурилась.
– Послушайте, я не хотела показаться грубой. Но только представьте, как часто мне напоминают о моём неустойчивом финансовом положении? Да, моя профессия не приносит постоянный доход, но я ни в чём не нуждаюсь и готова возместить ущерб.
Позиция мисс Мортон была мне понятна, ведь когда-то и я был нищим, но гордым школяром, только что приехавшим в столицу. И всё же она показалась мне странной – слегка наивной, гордой девочкой, готовой винить себя в произошедшем, что было глупым с её стороны. Мне оставалось лишь покачать головой.
– Мисс Мортон, вам не нужно ничего возмещать. Это не вы являетесь виновницей происшествия. Тем более, что машина не пострадала, а вот пострадали вы. Так что, если вам необходима какая-либо помощь, прошу, не стесняйтесь мне сказать. В этом нет ничего зазорного.
Она не успела ответить – раздалась сирена скорой. Скоро возле мисс Мортон опустились медики. Я отошёл, чтобы не мешать им. Меня тут же перехватил полицейский, решивший немедленно прояснить всё случившееся.
– Сэр, я хотел бы задать вам несколько вопросов. – Он очень торопился и не зря, потому что его тут же прервал раздражённый голос моего шефа.
– Констебль, – произнёс он слегка устало, будто разговаривал с недоумком. Я знал этот голос – он означал, что терпение шефа подходило к концу, ведь оно не было безграничным. – Разве мы не договорились, что мистер Феллоуз подъедет к вам в участок сразу, как только освободится?
Полицейский несколько обиженно буркнул в ответ.
– Вы же понимаете, что я иду вам на уступки? У меня тоже полно работы, я не могу откладывать дела так надолго, как мне заблагорассудится. – Он сказал это так, словно пожелал, чтобы его похвалили за усердие и за его отдачу делу, хотя ни я, ни мой шеф ему не понравились.
Шеф, с ухмылкой и всё тем же медовым голосом для недоумков, заверил констебля в том, что прекрасно его понимает и учтёт его загруженность. И что не смеет более его задерживать. Констебль угрюмо попрощался, напоследок бросив на меня предупреждающий взгляд, и пошёл выискивать других очевидцев. Шеф на меня посмотрел раздражённо, махнул рукой и проследовал к машине скорой помощи, в которую уже посадили пострадавшую. Левая рука мисс Мортон была зафиксирована и прижата к животу, голова была перевязана, а щека была сильно ободрана. Но вид у неё всё равно был какой-то воодушевлённый, не смотря на испорченную картину, которую с её разрешения кто-то опустил в мусорку. Она даже рассмеялась какой-то шутке, произнесённой одним из врачей. И широко улыбнулась мне, как только я подошёл к ней вслед за шефом. Тот, однако, не был настроен так радужно.
– Керидвен Мортон, – подсказал я шефу.
Мой шеф, растянув губы в улыбке, обратился к девушке.
– Мисс Мортон, – он заговорил с ней так, словно у него снова разболелись зубы, хотя он был предельно вежлив. – Я Майкрофт Холмс.
– Мне очень приятно, – мисс Мортон посмотрела на него изучающе, слегка прищурившись. Мне даже показалось, будто она запомнила черты его лица.
– У вас имеются какие-либо претензии к мистеру Феллоузу? – Шеф слегка наклонил голову в мою сторону.
– Нет, не имеются, – ответила она снова с улыбкой. Шеф готов уже был попрощаться и уйти, но мисс Мортон остановила его движением руки – странно, но она никак не могла ещё раз не извиниться. – Мистер Холмс, простите меня, пожалуйста. И вы, мистер Феллоуз. Я совсем не собиралась падать под колёса вашего автомобиля. Я вообще не собиралась никуда падать – мне только что предложили контракт. Мне повезло, что вы так быстро среагировали.
Шеф лишь хмыкнул, слегка склонил голову и вежливо, насколько позволяло ему его воспитание, попрощался.
– Всего наилучшего вам, мисс Мортон.
– И вам удачи, мистер Холмс.
Тот бросил взгляд на меня и направился к машине.
– Мистер Феллоуз, – напоследок мисс Мортон протянула мне свою визитку. – Я вам очень благодарна. Если что-то случится, вы всегда можете позвонить мне. Ну, или просто так.
Я взял её визитку, машинально сунул в карман пиджака и поспешил раскланяться. Нужно было скорее отправляться – мы выбивались из графика.
– Будьте осторожны, мисс Мортон. Мне пора.
Она помахала мне напоследок – я увидел это в боковом зеркале. Пристегнувшись, я завёл мотор и на несколько секуд прикрыл глаза.
– Джеймс, вы в состоянии сейчас вести машину?
Шеф был проницателен. Иногда это было невыносимо – испытывать его проницательность на себе. Так нехорошо, что могло челюсть свести от раздражения на себя. Однако в тот момент мои руки не дрожали и я был готов к работе, а потому лишь вежливо ответил:
– Разумеется, сэр.
***
Тот день, пожалуй, с лёгкостью можно было занести в список самых ужасных дней моей жизни. Я сбил человека, хотя попытался заранее предотвратить аварию. Даже принимая во внимание тот факт, что всё могло обернуться куда хуже, мне было сложно перестать чувствовать свою вину. Хотя наезд был случайным, а мисс Мортон сама отскочила на дорогу, от этого я не мог перестать чувствовать себя виноватым и на душе не становилось легче.
День стал отвратительным ещё и потому, что мы на целых двадцать минут выбились из графика – грош цена такому профессионализму водителя. Всю дорогу я ощущал негодование ассистента нашего начальника. Во время инцидента Уорингтон не вышел из машины, потому перекраивал расписание. Или потому, что человечность у него просто была заменена на что-то более полезное. Шеф молчал, но и его лёгкое раздражение я тоже мог почувствовать.
Вдобавок, я обнаружил-таки следы масляной краски на автомобиле. Холст, разрисованный чем-то синим, перед тем, как опуститься в лужу, успел коснуться машины. В итоге целый день мы разъезжали с жирной ярко-синей полосой на правом боку. Шеф боевую раскраску своего ягуара, конечно же, не оценил, но только поджал губы: деваться было некуда, следовало ехать дальше.
С наступлением ночи, когда мне наконец-то удалось смыть краску с автомобиля, я вынужден был отправиться в полицейский участок, где меня продержали больше двух часов, наверняка отыгрываясь за задержку показаний.
Положительным в этот день лишь то, что в участок я явился не с пустыми руками, а с записями с камер наблюдения, подтверждающих мою невиновность, и с досье на того злополучного велосипедиста. Когда мисс Мортон сравнила моего шефа с Мефистофелем, она в некоторой степени не ошиблась – мистер Холмс был очень влиятельным человеком. Виновником оказался некий Пол Иенсон, неоднократно привлекавшийся за кражи и хулиганство.
Не стоит и говорить о том, что следующим утром я чувствовал себя разбитым. Даже утренняя зарядка не подняла моего настроения. Чувствуя себя бесконечно уставшим, я попытался собраться и взять и себя в руки. Усталость и недовольство – такие вещи видны сразу: непоправленный воротник, плохо выбритое лицо, не так застёгнутый пиджак, не говоря уже и о синяках под глазами. В моей профессии внешний вид играет важную роль – водитель никак не может выглядеть уставшим, нездоровым или замученным жизнью. Моя роль не сложнее остальных, так отчего же я должен вызывать сочувствие? Насильно поулыбавшись себе в зеркале добрых пару минут, я вновь проверил свой внешний вид: синяки из-под глаз никуда не делись, зато теперь я был собран и готов к работе.
Ни утром, ни днём шеф не заговорил о вчерашнем. Видимо, он не посчитал инцидент причиной для выговора мне. И я
был ему за это благодарен. Всё снова вошло в привычный мне ритм.
Где-то к обеду я напомнил себе о мисс Мортон. Всё-таки её падение привнесло хоть какое-то разнообразие в мою выстроеную жизнь. Воспитание подсказывало мне, что следует позвонить пострадавшей и справиться о её состоянии. Я полез рукой в карман.
Визитка, которую я вчера быстро спрятал в карман пиджака, гласила о том, что мисс Керидвен Мортон являлась художником-илюстратором. «Логично», - подумал я. Ведь напротив сквера Сохо находилось издательство. А она как раз сказала, что получила контракт. И она могла получить его именно там. Судя по фону визитки и по вчерашней размазне, иллюстрировала мисс Мортон нечто фантастическое. Что могло быть вполне вероятным: «Bloomsbury Publishing» – то самое издательство – было знаменито тем, что решилось в своё время издать серию книг о Мальчике-Который-Выжил.
Она обрадовалась моему звонку.
– Здравствуйте, мистер Феллоуз! Я узнала вас по голосу. Как вы поживаете?
Неужели ей так редко звонили? Её нежданная радость показалась мне странной.
– Хорошо, спасибо. Мисс Мортон, я позвонил, чтобы узнать о том, как вы себя чувствуете. – Она улыбнулась на другом конце города – это можно было почувствовать.
– Благодарю вас за заботу, Джеймс. Врачи сказали, что у меня всего лишь лёгкое сотрясение, и я даже могу потихоньку продолжать работать. А руку я сломала правую, мне повезло, потому что работаю левой. Не знаю, как бы я тогда смогла уложиться в срок.
Вопрос был риторическим. Мисс Мортон замолчала, видимо боясь показаться навязчивой. Немудрено, о работе обычно не расспространяются незнакомым людям.
– Всё равно мне жаль вашу руку. И постарайтесь не перетруждаться. С сотрясением вам вообще лучше не вставать неделю с постели.
– Перетруждаться не буду, но отказаться от работы я тоже не могу... Мистер Феллоуз, мне так стыдно! – Она снова принялась за своё. Кажется, мне никогда не удастся начать понимать женщин! Отчего, отчего она считала себя виноватой? Ответ на мой вопрошающий возглас не заставил себя ждать.
– Надеюсь, вам удалось смыть краску с автомобиля? Я всё-таки испачкала его.
– Да. Хотя, признаюсь, мне пришлось приложить немало усилий.
Гораздо большее неудобство мне причинило посещение участка, но об этом я решил умолчать. Мисс Мортон, наверное, и так покраснела от стыда. Откуда у неё только было это извечное чувство вины?
– Простите меня. Я причинила вам и вашему шефу столько неудобств! Мистер Феллоуз, я... Я кое-что приготовила для вас и хотела бы вручить это лично. – Протарабанила мисс Мортон на одном дыхании и с неуверенностью спросила: – Было бы это возможным?
А вот это уже было чем-то новым. Было ли это последствием гипертрофированное чувство благодарности? Или она искала подработку? На машине были правительственные номера. Ей зачем-то понадобился шеф? Да, он принял косвенное участие, но, скорее, с моей стороны. Я на минуту замолчал, обдумывая её просьбу.
– Никаких масляных красок на этот раз! – Она стала шутя меня уговаривать. – Всего лишь маленький пейзаж, нарисованный акварелью! Краска уже высохла, я ничего не испачкаю, честное слово! И я не займу много вашего времени.
Ответил я ей не сразу и с явной натяжкой в голосе:
– Хорошо, Мисс Мортон. Я спрошу своего начальника, сможет ли он найти для вас время.
– Спасибо! Вам ведь нравятся маленькие форматы, я верно угадала?
Мисс Мортон заставила-таки меня снова улыбнуться. Небеса, я был безнадёжен. Если это я ничего не смыслил в женщинах, то она уж точно немного чувствовала мужчин.
– Да, Керидвен Мортон. Мне нравятся маленькие картины в простых рамках. И пейзажи мне тоже нравятся. Только не рисуйте, пожалуйста, большие синие пятна.
В ответ она рассмеялась и тут же уточнила:
– Ах, это вы так про слонопотама с крыльями? Да, после лужи от него осталось лишь большое синее пятно. Это была работа для издательства. Для вас будет только классика, никакой фантастики или сюрреализма. И ореховый торт из лучшей кондитерской Долстона.
– Ореховый торт? – Я снова усмехнулся, она была невероятно везуча в своих догадках. - Хорошо, согласен. Будьте осторожны, мисс Мортон. – Пожелал я ей на прощание.
– Вы тоже. Ещё раз огромное вам спасибо!
Она положила трубку, а я задумался: так ли проста была Керидвен Мортон? Я плохо разбирался в людях, всегда ожидая от них подвоха. Вот шефу хватало и двух секунд, чтобы раскусить человека. Впрочем, он не гордился этим умением, в отличие от его младшего брата, готового всем и каждому данное умение продемонстрировать. У моего же шефа не было нужды что-либо демонстрировать и что-то кому-либо доказывать. Он запросто мог разъяснить характер личности из-за снисхождения к нам, простым работникам, отнюдь не упиваясь своей гордыней. Каждый в этой системе выполнял свою роль, используя свои умения. Моей основной задачей было вождение автомобиля. И до вчерашнего дня я хорошо выполнял свои обязанности.
Упоминал ли я, что мой начальник человек обладал невероятной проницательностью? В бюро шутили, что ему не было нужды читать мысли, потому что эти мысли он внушал сам. Правда, иногда нам всем казалось, будто он видел всё, что творилось в наших головах безо всякой волшебной палочки. Разумеется, он заметил, что с обеда у меня в голове засела какая-то мысль. Не знаю, что уж меня там выдало, за дорогой я следил внимательно, не отвлекаясь на постороннее. Но вечером, когда я уже отвозил его домой, он предоставил мне возможность высказаться.
– Слушаю вас, Джеймс.
– Сэр, – Моё горло пересохло. До этого на темы, не касавшихся работы, мы говорили лишь трижды. Последний разговор состоялся как раз вчера. – Сегодня я звонил мисс Мортон, чтобы узнать о её состоянии. Она хотела бы поблагодарить меня и вас лично.
– В самом деле?
– Она художник и уже успела что-то там нарисовать. И хотела бы подарить вам это лично.
Шеф наблюдал за мной, используя зеркало заднего вида.
– Но вас беспокоит не это, не так ли?
Я кивнул. Мне было известно о готовящемся покушении на шефа. И мне совсем не хотелось, чтобы вчерашняя авария и покушение были как-то связаны. Мой начальник, мой золотой начальник, посмотрел мне в глаза и успокаивающе улыбнулся.
– Вам не стоит так беспокоиться насчёт бедной впечатлительной учительницы из Корнуолла.
– Из Корнуолла, сэр? Учительницы? – Я ошибся и тут.
– Да, из Корнуолла. – Шеф кивнул, в подтверждение своих слов. – Имя валлийское, но произношение её выдаёт, хотя она не первый год живёт в Лондоне. Преподавала, но бросила работу в школе, чтобы серьёзно заняться рисованием. Хотя порой даёт частные уроки. Прошла курс в академии искусств, неофициально работает в каком-нибудь креативном агентстве, но зарабатывает гроши. Пытается пристроить свои иллюстрации, вчера ей это, наконец, удалось, отчего на радостях она не заметила велосипедиста. Невероятно впечатлительна – сравнение с Мефистофелем и оценку вашего характера я расслышал. Начитана, но мечтательна, как и все художники. Сильно экономит, шьёт, однако, одежду себе сама, потому что не может найти ничего подходящего – творческая натура.
Вы заметили, как она вела себя с вами? Вежливо, тепло, но в то же время осторожно, словно ожидая западни. Вы ведёте себя так же, Джеймс. У неё был не один неудачный опыт в отношениях с мужчинами. Она очень одинока, чувствует себя потерянно. Возможно, даже подумывала о том, чтобы вернуться назад в Корнуолл. Оттого она так обрадовалась вам. Вы можете не опасаясь ничего начать с ней отношения. Мисс Мортон будет верна своему спасителю и честна с ним до конца.
Последнее замечание меня смутило, но я всё-таки задал последний вопрос:
– Сэр, а зачем же тогда ей вы?
Шеф снисходительно улыбнулся и разъяснил мне непонятливому:
– О, я для неё Мефистофель, вы забыли? – Он склонился ко мне и заговорил своим вкрадчивым низким голосом. По спине пробежала дрожь и мне тут же представилось, как он опирается на свой зонт-трость, нависая над смертными и как они невольно склоняют свои головы перед ним. – Я обладаю властью, я вижу человеческую душу насквозь, я притягиваю души к себе. – Представленная мною картина полностью завладела моим воображением, я даже затаил дыхание. Шеф заметил это. Он замолчал, чтобы я снова смог состредоточиться на вождении. Закончил речь он уже обычно, скучающим голосом, который обыкновенно слышат все непонятливые подчинённые.
– Мисс Мортон запомнит мои черты, а потом воплотит их в какой-нибудь своей работе. В ней нет ничего интересного, Джеймс. Вам не следует беспокоится на её счёт.
Восхищался ли я Майкрофтом Холмсом? Да, определённо. Иногда он казался мне просто невыносимым, слишком властным, черезчур вездесущим, невероятным снобом. Но я готов был неукоснительно и без вопросов следовать его указаниям. Я испытывал к нему глубокое уважение. И детский восторг.
Наверное, мисс Мортон почувствовала в нём тоже самое, что и я.
– Пригласите её в четверг в клуб «Диоген». Пусть подождёт в комнате для посетителей. Дадим ей возможность проявить свою благодарность и нарисовать что-нибудь впечатляющее, раз она так вами заинтересовалась. – В голосе шефа слышалась то ли ирония, то ли сарказм. – И, Джеймс...
– Да, сэр? – Я подумал, что вот сейчас снова вспомнит о том самом, и не ошибся. Теперь он заговорил устало, потому что повторял мне то, что когда-то произнёс три года назад.
– Я совсем не против наличия личной жизни у своих сотрудников. Вам пора бы её начать, с тех пор прошло четыре года, а отношения вам, как и любому нормальному человеку, необходимы.
Он напомнил мне о том самом, о больном. Шеф всегда говорил прямо. И всегда оказывался прав. Он был умнее, намного умнее меня, да, впрочем, и всех остальных.
Мисс Керидвен Мортон была мила и очень симпатична. И у неё тоже была своя печальная история любви. Быть может, мне в самом деле стоило попробовать? Всю дорогу до дома мистера Холмса, а затем и до моей собственной квартиры, мне никак не удавалось выкинуть этой мысли из головы. Когда я добрался домой, было уже совсем поздно. Разумеется, позвонить мисс Мортон в такое время было бы совсем неприлично. Но вот отправить смс... Я быстро набрал его и отправил, почти не глядя. Понимая, что мог бы её разбудить.
Вместо подачи сигнала о пришедшем сообщения мой телефон зазвонил.
– Привет, – раздался в трубке её полусонный голос, – ужасная гроза сегодня, не правда ли?
– Да, точно, – с облегчением ответил я. – Никак не даёт уснуть.
Конец.
Или, может быть, всё-таки начало?
Или, может быть, всё-таки начало?